Аннотация: в статье рассматриваются уголовно-правовые и криминологические проблемы обоснованности уголовного законодательства за преступления в сфере незаконного оборота наркотиков.
Ключевые слова: уголовное право, криминология, уголовная ответственность, наркотики, проблемы правоприменения
Большинство преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков составляют следующие уголовно наказуемые деяния: незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка, производство, сбыт и пересылка соответствующего предмета преступления. Поэтому рассмотрим некоторые уголовно-правовые проблемы, связанные с категорией дел о преступлениях, предусмотренных статьями 228 и 228.1 УК РФ.
Одна из таких проблем уголовной ответственности связана с понятием перевозки, которое дано в первом и втором абзацах п. 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 г. № 14 (в ред. от 23.12.2010) «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» (далее – постановление Пленума 2006 г. № 14).
Под незаконной перевозкой рекомендуется понимать умышленные действия лица, которое перемещает без цели сбыта наркотические средства, психотропные вещества или их аналоги из одного места в другое, в том числе в пределах одного и того же населенного пункта.
При этом говорится о необходимости разграничивать незаконную перевозку от незаконного хранения наркотического средства или психотропного вещества или их аналогов во время поездки. Однако, в последнем абзаце пункта 8 разъясняется, что вопрос о наличии в действиях лица состава преступления – незаконной перевозки без цели сбыта и об отграничении указанного состава преступления от незаконного хранения без цели сбыта наркотического средства или психотропного вещества или их аналогов во время поездки должен решаться судом в каждом конкретном случае с учетом направленности умысла, фактических обстоятельств перевозки, количества, размера, объема наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, места их нахождения, а также других обстоятельств дела.
Критерии подобного разграничения появились сначала в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 1998 г. № 9 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» (далее – постановление Пленума 1998 г. № 9), а затем были повторены и в постановлении Пленума 2006 г. № 14.
Как справедливо отмечает М.А.Любавина, при попытке применить предложенные критерии к конкретной и самой распространенной ситуации – перемещение наркотиков от места приобретения к месту жительства на общественном или личном транспорте можно убедиться в их практической несостоятельности.
Так, если говорить о направленности умысла, то части 1 и 2 ст. 228 УК РФ предусматривают ответственность за перевозку наркотиков без цели сбыта. Как правило, наркотики перевозятся в целях их дальнейшего хранения и потребления.
Что касается фактических обстоятельств перевозки: видимо имеется в виду вид транспорта, расстояние, место хранения. Однако то определение, которое дает Верховный суд понятию перевозки предполагает использование любого вида транспорта, перемещение на любое расстояние и любое место нахождения наркотиков во время поездки.
Количество, размер, объем наркотиков: ч. 1 ст. 228 УК РФ предполагает наказуемость перевозки наркотиков в крупном размере, а ч. 2 ст. 228 УК РФ – в особо крупном размере, поэтому важен юридически значимый размер, а не объем и количество наркотика.
Место нахождения наркотиков при их перевозке: Верховный суд РФ обращает внимание на то, что местонахождение может быть любое – тайник, багаж, одежда и т.д., поэтому данный признак также не может служить критерием разграничения незаконной перевозки наркотиков и хранения их при себе в процессе поездки[1].
В этом случае позиция Верховного суда только запутывает и без того непростую ситуацию с разграничением этих понятий. По сути, возникает конфликт разъяснений, поскольку этот абзац является не просто избыточным в условиях действующего законодательства, но и запутывает правоохранительные органы, противореча предшествующему тексту п. 8. Таким образом, понятие перевозки является здесь не формализованным, а сугубо оценочным, внутренне противоречивым признаком. Получается, что Верховный Суд при толковании этого признака вновь, как и в постановлении Пленума 1998 г. № 9, фактически сузил пределы действия уголовно-правовой нормы.
Однако если в прежнем постановлении можно было хотя бы предположить логику такого «секвестирования»[2], то действующее разъяснение в этой части фактически не только присваивает прерогативу законодателя, но и нелогично по своей сути.
Говоря о перевозке, стоит отметить ещё одну «новеллу» постановления Пленума 2006 г. № 14, которой не было в более ранних пленумах. Так Верховный Суд оговаривает, что перевозка может быть осуществлена с помощью какого-либо объекта, применяемого в виде перевозочного средства. Возникает вопрос, – о каких объектах идет речь: плот, верховая лошадь, детская коляска, садовая тачка, самокат?
Следующая проблема заключается в квалификации действий, связанных с незаконным сбытом наркотиков. Он состоит из двух самостоятельных проблем. Первая – это недостатки конструкции ст. 228.1 УК РФ, не предусматривающей ответственности по самостоятельному оконченному составу преступления за действия, указанные в диспозиции ст. 228 УК РФ, но совершенные с целью сбыта. В результате приходится квалифицировать их как приготовление к сбыту, что влечет назначение срока или размера наказания не более половины максимального (ч. 2 ст. 66 УК РФ).
Кроме того, следует отметить, что позиция законодателя в части установления возраста уголовной ответственности по ст. 228.1 УК РФ с 16 лет представляется небезупречной. Практика показывает, что подобные общественно опасные деяния совершаются лицами, достигшими четырнадцатилетнего возраста. При этом, будучи достаточно хорошо информированными о незаконном обороте наркотиков и его последствиях, они вполне осознают характер и общественную опасность своего поведения, скажем прямо – ничуть не хуже, чем при хищении или вымогательстве наркотиков.
Поэтому представляется, что нормально развитый подросток, вследствие достаточной степени очевидности для личности последствий содеянного, должен нести уголовную ответственность, например, за сбыт наркотиков с 14 лет, так как это установлено за их хищение либо вымогательство.
Вторая проблема квалификации действий, связанных с незаконным сбытом наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов заключается в инерции сложившейся судебно-следственной практики. Постановление Пленума 2006 г. № 14 разъясняет (п.13), что об умысле на сбыт указанных средств и веществ могут свидетельствовать при наличии к тому оснований их приобретение, изготовление, переработка, хранение, перевозка лицом, самим их не употребляющим, их количество (объем), размещение в удобной для сбыта расфасовке либо наличие соответствующей договоренности с потребителями и т.п.
Однако эти положения не всегда учитываются судебно-следственными органами, что влечет квалификацию действий преступников по ст. 228 УК РФ вместо ст. 228.1 УК РФ. Установление цели сбыта при незаконных действиях с наркотиками представляет собой на практике значительные трудности. Количество изъятых у виновного наркотических средств должно приниматься во внимание лишь в совокупности с другими данными, свидетельствующими о цели сбыта.
В соответствии с п. 13 постановления Пленума 2006 г. № 14 действия посредника в сбыте или приобретении наркотиков следует квалифицировать как соучастие в сбыте или в приобретении наркотиков в зависимости от того, в чьих интересах (сбытчика или приобретателя) действует посредник. На практике, однозначно же установить, в чьих же интересах действует посредник порой очень сложно. Поскольку часто посреднику экономически выгодно приискание нового потребителя для последующего сбыта. Ведь не секрет, что многие из них имеют свой определенный «процент» от сбытых наркотиков или работают за «дозу». В настоящее время действия лица, приобретавшего наркотик по просьбе и на средства других лиц, квалифицируются как пособничество в приобретении наркотиков (т.е. со ссылкой на статью 33 УК РФ). Хотя безоговорочно согласиться с такой квалификацией, на наш взгляд, нельзя, поскольку пособничество в приобретении наркотиков может выражаться в подсказке адресов, по которым можно приобрести наркотики, в предоставлении средств для приобретения наркотиков и т. д.
Причём взглянув шире на реальное пособничество, мы увидим простое и одновременно парадоксальное обстоятельство – включившись в действия других лиц, связанные с приобретением и, соответственно, сбытом наркотиков, посредник действует фактически в интересах обеих сторон. В таких ситуациях (которые встречаются достаточно редко) его действия должны квалифицироваться как пособничество в сбыте и приобретении наркотиков. В то же время действия лица с предметом преступления в рассматриваемых нами случаях являются выполнением как минимум части объективной стороны преступления, что является соисполнительством в узком смысле слова. Следовательно, так называемый посредник здесь – соисполнитель в сбыте или приобретении наркотиков.
Анализируя эту проблему, Гарманов В.М. использует понятие «мнимого посредничества», когда сбытчик сознательно вводит наркопотребителей в заблуждение, уведомляя их о том, что он «может помочь приобрести наркотик». Мы полностью стоим на позиции, что судебно-следственные органы, как правило, имеют дело с мнимыми посредниками. Гарманов В.М. отмечает, что при разоблачении потребителей и виновного-сбытчика, их показания об осуществлении посреднических действий и ссылка на необходимость квалификации действий виновного-сбытчика как пособничества приобретению наркотика могут использоваться как позиция защиты для уклонения от ответственности за сбыт. К сожалению, подобную позицию защиты не всегда удается переломить. Выход может состоять в четком уяснении правил уголовно-правовой оценки «мнимого посредничества» при незаконном сбыте наркотических средств и понимании того, что если виновный является участником системы распространения наркотических средств, его действия надлежит расценивать как сбыт наркотиков[3].
Как показывает анализ материалов следственной и судебной практики, в таких ситуациях вывод об умысле на сбыт наркотика возможен при наличии данных, свидетельствующих об этом и подтверждающих подобный завуалированный способ отчуждения наркотика:
- наличие наркотического средства у виновного в момент передачи ему денег, которые он берет якобы «для покупки наркотика у других лиц»;
- виновный не заходил в определенную квартиру для того, чтобы взять наркотик;
- виновный не подбирал заранее оставленный наркотик в подъезде или на улице при «бесконтактном» способе сбыт;
- виновный не встречался с лицом, заранее пришедшим и передающим в любом месте наркотик для реализации;
- в материалах уголовного дела отсутствуют сведения о телефонных соединениях данного «посредника» с иными лицами, у которых наркотик был взят для реализации;
- идентичность изъятых наркотиков или упаковки по месту жительства «мнимого посредника» с наркотиком или упаковкой, которые изъяты у потребителя;
- осуществляются систематические (многократные) действия по передаче наркотика и оказанию таких действий одному или нескольким разным наркопотребителям (например, в последнем случае при сборе денег с нескольких потребителей для закупки наркотика);
- наличие у виновного при задержании или обнаружение дома в ходе обыска других свертков наркотических средств, которые находятся в удобной для сбыта расфасовке, при этом изъятые наркотические средства или упаковка идентичны с наркотическим средством или упаковкой, которые изъяты у потребителя.
В п. 13 постановления Пленума 2006 г. № 14 есть указание, что когда лицо, имея умысел на сбыт наркотиков в крупном или особо крупном размере, совершило такие действия в несколько приемов, реализовав лишь часть имеющихся у него наркотиков, не образующих крупный или особо крупный размер, все содеянное им подлежит квалификации по ч. 3 ст. 30 УК РФ и соответствующей части ст. 228.1 УК РФ. В правоприменительной практике это породило новые трудности при разграничении совокупности преступлений от единого продолжаемого деяния. В связи с этим, можно согласиться с мнением того же В.М. Гарманова, что единый умысел не означает неопределенного стремления виновного к сбыту одной массы наркотического средства, а он характеризуется направленностью на сбыт одному лицу, последовательно, разновременно, в несколько приемов, когда виновный заранее согласовывает каждое действие по сбыту. Если же речь идет о случаях разновременного совершения действия, хотя и в интересах одного и того же приобретателя, но при самостоятельном умысле на сбыт иной части предмета преступления, то, очевидно, продолжаемое преступление отсутствует, и в действиях сбытчика имеются признаки совокупности преступлений[4].
Еще одна проблема связана с тем, что на практике зачастую при расследовании преступлений, связанных с незаконным приобретением наркотиков не устанавливаются факультативные признаки объективной стороны (место, время, способ действия). В таких случаях обвинение в незаконном приобретении, как правило, формулируется следующим образом: «…приобрел в неустановленное время, в неустановленном месте, у неустановленного лица…». Возникает вопрос: а почему в таком случае приобрел, а не похитил, получил путем вымогательства или не изготовил или вырастил? Видимо, следственные органы исходят из того, что поскольку имело место незаконное хранение наркотиков, то имело место и как минимум их незаконное приобретение.
Незаконное приобретение наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов — это преступное деяние, указанное в диспозиции ч. 1 ст. 228 УК РФ, и как любое другое преступное деяние, например убийство, оно совершается в определенном месте, в определенное время, определенным способом и при определенных обстоятельствах, которые подлежат доказыванию в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ. При постановлении приговора суд обязан в первую очередь разрешить вопрос, доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый (п. 1 ч. 1 ст. 299 УПК РФ).
Чтобы избежать исключения из обвинения незаконного приобретения наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, показания обвиняемого относительно факта приобретения наркотиков должны быть детализированы и содержать подробное описание всех обстоятельств их приобретения. В противном случае вменять в вину незаконное приобретение наркотиков нельзя[5].
Безусловно, исключение из Уголовного кодекса конфискации имущества как вида наказания имеет серьезные отрицательные последствия в деле борьбы с наркобизнесом. Но и предусмотренные действующим законом меры используются слабо. Судебная практика показывает, что часто проявляется необъяснимый либерализм при вынесении приговоров по таким уголовным делам. В результате лица, виновные в совершении тяжких и особо тяжких преступлений в сфере НОН иногда несут минимальное наказание (в т. ч. им назначаются условные сроки лишения свободы) при отсутствии отрицательных имущественных последствий.
Т.о., существует несколько вопросов, которые безусловно требуют решения, и промедление разрешения которых еще больше затруднит процесс борьбы с незаконным оборотом наркотиков. Сюда относятся:
- неукоснительный учет судами повышенной степени общественной опасности преступлений, предусмотренных ст.228.1 УК РФ и безусловное назначение лицам их совершивших наказаний, соответствующих тяжести содеянного;
- четкое и последовательное разъяснение Верховным Судом РФ содержания незаконной перевозки указанных предметов преступления, а также действий, совершенных организованной группой и преступным сообществом (преступной организацией);
- четкая законодательная регламентация деятельности до возбуждения уголовного дела с целью ее использования в уголовном процессе;
- дополнение диспозиции ч. 1 ст. 228.1 УК РФ следующими действиями: незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка указанных предметов преступления с целью их сбыта;
- снижение до четырнадцати лет возраста уголовной ответственности по ст.228.1 УК РФ и дополнение с этой целью перечня, содержащегося в ч.2 ст.20 УК РФ указанием на данную норму.
Список литературы:
- Уголовный кодекс Российской Федерации.
- Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 г. № 14 (в ред. от 23.12.2010) «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами».
- Любавина М.А. Уголовно-правовой анализ и проблемы квалификации преступлений, предусмотренных статьями 228 и 228.1 УК РФ: Учебное пособие. Санкт-Петербург. 2006.
- Гарманов В.М. Вопросы уголовно-правовой оценки «мнимого посредничества» при незаконном сбыте наркотических средств / Теория и практика противодействия незаконному обороту наркотиков: Материалы всероссийской научно-практической конференции. Ленинградская область: Северо-Западный институт повышения квалификации ФСКН России, 2010. С. 158-161.
[1] Любавина М.А. Уголовно-правовой анализ и проблемы квалификации преступлений, предусмотренных статьями 228 и 228.1 УК РФ: учебное пособие. Санкт-Петербург. 2006. С. 77-78.
[2] Учитывая первоначальную редакцию ст. 228 УК РФ, перевозка наркотиков образовывала квалифицированный состав преступления и, кроме того, для определения их размеров действовали достаточно жёсткие критерии Постоянного комитета по контролю наркотиков.
[3] Гарманов В.М. Вопросы уголовно-правовой оценки «мнимого посредничества» при незаконном сбыте наркотических средств / Теория и практика противодействия незаконному обороту наркотиков: Материалы всероссийской научно-практической конференции. Ленинградская область: Северо-Западный институт повышения квалификации ФСКН России, 2010. С. 158-161.
[4] Гарманов В.М. Вопросы квалификации сбыта наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов как единого продолжаемого преступления / Деятельность правоохранительных органов и специальных служб в сфере борьбы с незаконным оборотом наркотиков: материалы научно-практической конференции 18-19 декабря 2008 года в 3 частях. Часть 3: Раскрытие и расследование преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков: состояние, проблемы и перспективы – СПб: СЗ ИПК ФСКН России, 2009. С.46.
[5] Любавина М.А. Уголовно-правовой анализ и проблемы квалификации преступлений, предусмотренных статьями 228 и 228.1 УК РФ: учебное пособие. Санкт-Петербург. 2006. С. 54.
Харатишвили А. Г.
кандидат юридических наук, заведующей кафедрой уголовного процесса
6 факультета ИПК Академии СК России