Аннотация: В статье рассматриваются научные основы классификации и типологизации европейских пенитенциарных систем. Дается понятие и элементы пенитенциарной системы, обосновывается наличие десяти её типов на европейской пенитенциарной карте.  Излагается краткая характеристика скандинавского и прибалтийского типов. Делается вывод о том, что особенности скандинавского и прибалтийского типов пенитенциарных систем свидетельствуют о недопустимости их отождествления. 

Ключевые слова: изоляция от общества, заключенный, лишение свободы, пенитенциарная политика, прогрессивная система, размещение осужденного, Таллиннская тюрьма, уголовное наказание

В правовой теории криминального цикла выделены соответствующие системы – уголовно-правовая и криминологическая системы современного мира. Как представляется учение о данных системам будет неполным без теории пенитенциарных систем, которая логично отражает соответствующую научную специальность, состоящей из триады соответствующих дисциплин. 

При сравнительно-правовом исследовании пенитенциарной системы под анализ подпадает не только правовой материал, но и широкий спектр организационно-правовых аспектов её функционирования, включающий правовую доктрину, соответствующую практику, правовые институты. Поэтому европейскую пенитенциарную систему необходимо рассматривать как единый объект правовой действительности, только в рамках которого сравнительно-правовой интерес представляют теория и практика исполнения уголовных наказаний в отдельных государствах.

Научно обоснованная классификация и типологизация европейских пенитенциарных систем способствует адекватной оценке западных моделей в сфере обращения с осужденными, позволяет формировать и практически претворять новые модели развития российской уголовно-исполнительной системы, основанные не на конъюнктурных политизированных лозунгах, а на жизнеспособных критериях, проверенных временем и отражающих реальные потребности социального развития. При этом любая правовая трансляция, радикально меняющая пенитенциарную систему, обречена на провал, если не усиливает существующие закономерности её культурно-исторического развития, а также профессионализм правоприменителя и социально-экономические условия. Для того, чтобы не допустить простого возврата в прошлое в ходе возможных контрреформ, а учесть собственный исторический опыт в контексте базовых ценностей, накопленных европейской пенитенциарной практикой, важно провести сопоставление закономерностей развития отечественной и европейских пенитенциарных систем. Однако сделать это возможно только тогда, когда будет достигнуто единообразное понимание категории «пенитенциарная система», произведена их дальнейшая группировка и сопоставление. Системный подход к исследованию европейской пенологии оправдан с позиций обнаружения ориентира в огромном разнообразии способов, подходов, форм и учений исправительного воздействия на осужденное лицо, что, в свою очередь, отражает специфику права и политики, исторические, культурные, социальные и идеологические основы конкретного общества, особенности менталитета и правосознания граждан государства. Ведь внесистемный подход к сравнительно-правовым исследованиям в науке уголовно-исполнительного права противоречит не только принципам сравнительного правоведения, но и грозит появлению нежизнеспособных институтов, созданных в результате непродуманного заимствования чужеродных элементов из иностранных правовых систем.

Полагаем методологически неверным сопоставлять российскую пенитенциарную систему одновременно со всем массивом европейской, поскольку последняя обладает значительным разнообразием и определенной рафинированностью, наличием соответствующих «очагов» своего проявления, охватывающих определенные группы государств с их типичными чертами пенитенциарной практики. В силу этого реализация Европейских пенитенциарных правил 1987 года (в редакции Рекомендаций 2006 года) в конкретном государстве также значительно преломляется под действием культурно-исторических, идеологических и социально-экономических особенностей конкретной страны.

В европейской пенитенциарной действительности отсутствуют универсальные свойства, присущие пенитенциарной системе исключительно каждого государства. Если и есть общие черты, то они носят достаточно «грубый» для целей сравнительно-правового исследования характер. Например, преобладание тюремного режима для пенитенциарных систем европейских стран еще не позволяет выделить конкретный предмет сравнения, поскольку такая модель размещения осужденных имеет свою специфику практически в каждом государстве Европы, что обусловлено историческими особенностями её становления в отдельных странах, наличием особых социально-экономических и других факторов. Следовательно, нецелесообразно проводить сравнительный анализ между усредненной европейской моделью размещения осужденных в пенитенциарных учреждениях и российской. Поскольку данная «усредненная модель» окажется «обезличенной», потерявшей отдельные особенности, которые зачастую имеют решающее значение при обращении с осужденными, она абстрагируется от конкретных культурно-исторических, криминологических и административно-управленческих тенденций. Абсолютно нецелесообразно не только перенимать основные контуры «усредненной модели», но и даже проводить сопоставление. Именно для разрешения этой проблемы предлагается осуществить классификацию и типологизацию европейских пенитенциарных систем, что позволит обнаружить соответствующее место российской пенитенциарной системы в данных группировках и сформировать адекватное представление о закономерностях отечественной пенитенциарной практики.

Важное значение для классификации и типологизации пенитенциарных систем имеет географический ареал их расположения, отражающий специфические объединяющие особенности теории, законодательства и практики обращения с осужденными, характерные для стран определенного региона, в свою очередь обусловленные общими исторически сложившимися воззрениями на причины и меры противодействия преступности. Данные воззрения отличаются от общеевропейских, но не являются национально-особенными, поскольку свойственны как правило нескольким странам одновременно.

Классификация европейских пенитенциарных систем на основании, например, такого критерия, как форма размещения и содержания осужденных в местах изоляции от общества, позволяет выделить следующие классы: 1) государства, использующие «келейно-покамерную» модель размещения осужденных, и 2) страны, в которых сочетаются «келейно-покамерная» и «колонийско-отрядная» модели размещения осужденных. В зависимости от организации управления пенитенциарной системой можно выделить классы государств, в которых данная система подведомственна: 1) Министерству юстиции (превалирующий класс); 2) Министерству внутренних дел (Испания, Белоруссия); 3) объединенному органу, выполняющему функции одновременно двух указанных министерств (Мальта, Норвегия и Швейцария); 4) является независимым государственным органом, подотчетным главе правительства (Государственная пенитенциарная служба Украины).

Решению задач теоретического и эмпирического познания европейских пенитенциарных систем способствует не только метод классификации, позволяющий обнаружить место каждому элементу системы в определенной группе при четко очерченной линии границ между классами, но и типологизации, имеющей дело с нечеткими множествами, не имеющих указанных выше границ. Именно типологизация позволяет систематизировать пенитенциарные системы, сгруппировав их по одному или нескольким теоретически обоснованным и структурированным критериям (основаниям). При этом критерии классификации могут быть случайными, не связанными с глубинными закономерностями становления и развития пенитенциарных систем, тогда как критерии типологии всегда носят сущностный характер, что позволяет не просто проводить группировку, но и выявлять качественные особенности практики обращения с осужденными. Типологизация на основе функционально обусловленных и структурно взаимосвязанных элементов, определяющих теоретическое обоснование, правовое регулирование и практическую организацию исполнения уголовных наказаний в условиях преимущественной изоляции осужденного от общества позволяет на европейской пенитенциарной карты выделить ряд определенных типов европейских пенитенциарных систем: 1) скандинавский (североевропейский); 2) англо-ирландский; 3) голландский; 4) германский; 5) французский (франкофонийский); 6) иберийский; 7) южно-европейский; 8) восточно-европейский; 9) прибалтийский и 10) славянский, а также позволяет закрепить идеи таксономического охвата всего множества признаков пенитенциарной системы. 

Также важно заметить, что каждый тип европейской пенитенциарной системы находится в состоянии активной внутренней интеграции относительно решения взаимовыгодных задач обеспечения безопасности и правопорядка. Такая интеграция выступает логичным продолжением реализации общих интересов государств, находящихся в тесных культурно-исторических, политических, социально-экономических и географических отношениях. На этом фоне внешняя интеграция конкретных типов европейских пенитенциарных систем – более слабая и зависит от характера внутритиповой интеграции государств соответствующего типа. Данные особенности важно учитывать при формировании и реализации отечественной уголовно-исполнительной политики и постановке целей реформирования уголовно-исполнительной системы.

В связи с вышеизложенным определенный интерес представляет скандинавский или иначе североевропейский и прибалтийский типы европейских пенитенциарных систем, которые имея известную географическую близость, вместе с тем обладают определенными особенностями, не позволяющими объединять их в один тип.

Скандинавский или иначе североевропейский тип пенитенциарной системы (Финляндия, Швеция, Дания, Норвегия, Исландия) отражает как географическую, так и исторически обусловленную правовую и социальную обособленность данных стран. Начиная с Кальмарской унии Дании, Норвегии и Швеции (1397-1523 гг.), которая существовала в противовес немецкой экономической и политической экспансии, страны Скандинавии поддерживают более тесные отношения между собой, нежели чем с другими государствами Европы. Данные отношения включают сферу уголовного и пенитенциарного права, особенности уголовно-правовой политики и правовой доктрины, поддерживаемой решениями такого особого межгосударственного объединения как Северный Совет [1]. Использование регионального территориального принципа действия уголовного закона в пространстве, обеспечивающего идею коллективной безопасности этих стран, тесные контакты в сфере теории и практики обращения с осужденными создали предпосылки для реализации принципа неотвратимости наказания и сходства моделей обращения с осужденными. Пенитенциарная практика стран североевропейского типа отличается мягкостью, либеральностью и гуманизмом в выборе форм и методов воздействия на осужденных [2], что наиболее ярко подчеркивается условиями содержания Андерса Брейвика в тюрьме, расположенной в городе Осло. Не случайно даже в условиях возрастания числа лиц, содержащихся в местах лишения свободы, в 1995-2005 годах на 32,1 % в Норвегии, 31% – Финляндии, 22,3 % – Швеции, 22,1 % – Дании (в Исландии наблюдалось уменьшение на 3,4 %) коэффициент (уровень) заключенных (количество лиц, отбывающих тюремное заключение, на 100 тысяч населения соответствующего государства) в данных странах как в конце XX столетия, так и в начале XX века остается в пределах 50-70 осужденных [3]. Пенитенциарная политика стран рассматриваемого типа выступает ярким примером отхода от стратегии «войны с преступностью» (War on crime) к стратегии «сокращения вреда» (Harm reduction), что, как отмечают Я.И. Гилинский и А.В. Рабош, является осознанием неэффективности традиционных средств контроля над преступностью [4].

На основе информации, полученной на официальном сайте Международного Центра тюремных исследований^[1] (данные приводятся по состоянию (на различные даты) в период с января 2013 года по декабрь 2014 года), можно сделать вывод, что скандинавский тип характеризуется самым низким (средний показатель равен 62) уровнем заключенных, незначительно ниже нормативной наполняемостью исправительных учреждений (94,2 %), одним из самых низких среди всех типов европейских пенитенциарных систем удельным весом несовершеннолетних лиц в общей массе осужденных, подвергнутых тюремному заключению (0,3 %), и относительно высоким удельным весом заключенных, являющихся гражданами иностранных государств, в общей массе осужденных (24,5 %). 

Пенитенциарная политика данных стран стремиться к активному применению так называемых альтернативных мер наказания и максимальному ограничению применения наказания в виде тюремного заключения, применение которого основывается на принципе максимальной степени соответствия тяжести преступления и общественной опасности лица, его совершившего, назначенному справедливому наказанию, основывается на максимальном использовании общественных институтов патроната и контроля^[2]. Например, в Финляндии только в 12 % суды выносят решение о реальном лишении свободы, 99 % из них освобождаются условно-досрочно, а во многих случаях минимальный срок отбытия наказания для возможности условно-досрочного освобождения составляет всего 14 дней. Тюремные заведения данного типа характеризуются значительным уровнем открытости для правозащитных организаций, местного сообщества (например, в спортзале финской тюрьмы Кюльмякоски периодически проводятся спортивные мероприятия местными жителями), что, по справедливому мнению И.Г Ясавеева, выступает результатом существенной либерализации уголовного законодательства и мягкой уголовной политики скандинавских стран [5]. 

В структуре органов исполнения наказаний данных стран, как правило, выделяется самостоятельная служба по управлению исполнения альтернативных наказаний либо пробации (например, в Финляндии Агентство по уголовным наказаниям состоит из службы пробации и тюремной службы). При этом продолжительность тюремного заключения относительно небольшая (например, до 10 лет либо в исключительных случаях до 18 лет в Швеции, но не менее 14 дней)^[3].

Прибалтийская пенитенциарная система (Эстония, Латвия, Литва) основывается на тесном географическом и историческом соседстве трех государств, в настоящее время заинтересованных в восприятии как можно в большей степени идеалов западноевропейского права для модернизации публичного права, на которое определенное время оказывалось воздействие со стороны социалистической правовой системы. Прибалтийскому типу свойственен один из самых высоких среди всех типов европейских пенитенциарных систем коэффициент заключенных (274), что при ниже нормативной наполняемости исправительных учреждений (90,8 %) свидетельствует о значительном количестве и площадях исправительных учреждений Латвии, Литвы и Эстонии (по 12, 15 и 4 соответственно в каждой стране). При этом следует учитывать, что в этих странах за последние десятилетия наблюдается снижение общего числа заключенных. Например, в Латвии, Литве и Эстонии в 1992 году содержалось 8340, 9175 и 4778 заключенных соответственно, в 1995 году – 9457, 12782 и 4401, в 1998 году – 10070, 13628 и 4769, в 2004 году – 8179, 8063 и 4577, в 2007 году – 6548, 8079 и 4310, в 2010 году – 7055, 8655 и 3555, по состоянию на апрель 2014 года в Латвии – содержалось уже только 5280 заключенных, по состоянию на сентябрь 2013 года в Литве – 9509, по состоянию на сентябрь 2014 года в Эстонии 3075 лиц находилось в тюремном заключении. Эти статистические данные говорят о том, что для прибалтийского типа пенитенциарной системы свойственно, с одной стороны, традиционно высокий уровень «тюремного населения», с другой – положительная динамика (при определенной «волнообразности») в части постепенного снижения фактического количества осужденных. Также следует указать на ощутимый удельный вес заключенных, являющихся гражданами иностранных государств, в общей массе осужденных (13,5 %). Данный тип по существу имеет переходный характер, поскольку характеризуется попыткой стремительного отхода от советской модели пенитенциарной системы к реализации идеалов преимущественно западноевропейской модели. В результате условия содержания заключенных во многих исправительных учреждениях строятся на тюремно-покамерной модели размещения осужденных с элементами прогрессивной системы, при которой исправительное воздействие предусматривает допуск осужденного к различным фазам воздействия (используются элементы французского типа пенитенциарной системы). Также  допускается размещение осужденных по четыре в камере с попытками организации исправительного воздействия посредством использования труда заключенных в мастерских и мини-цехах (используются элементы германского типа пенитенциарной системы). Вместе с тем, имеются проблемы с трудоустройством осужденных в исправительных учреждениях (например, в Таллиннской тюрьме из 664 осужденных имеют возможность работать только 138 заключенных^[4]). Появление частных тюрем, в частности в Эстонии и Латвии, обусловлено отчасти формированием доверия общественности к данному институту, а также предопределено проблемами государственного финансирования пенитенциарных учреждений и их решением посредством государственно-частного экономического партнерства в этой сфере.

Представленная краткая характеристика скандинавского и прибалтийского типов европейских пенитенциарных систем показывает их определенные особенности, невозможность отождествления и обуславливает закономерный исследовательский интерес к дальнейшему типологическому сравнительно-правовому исследованию всей европейской пенитенциарной карты.

Список литературы:

1. Ведерникова О.Н. Теория и практика борьбы с преступностью: скандинавская уголовно-правовая и криминологическая модель // Государство и право. 2008. № 7. С. 53-55, 58-59.
2. Анттила И. Контроль без репрессивности? // От «страны тюрем» к обществу с ограниченным причинением боли: финский опыт сокращения числа заключенных / сост. И.Г. Ясавеев. Хельсинки: Национальный исследовательский институт правовой политики, 2012. С. 97-111.
3. Walmsley R. European Imprisonment Levels 1005-2005 // International Key Issues in Crime Prevention and Criminal Justice. Papers in celebration of 25 years of HEUNI. Helsinky, 2006. P. 159-167.
4. Гилинский Я.И., Рабош А.В. Наказание в системе социального контроля над преступностью // Общество и право. 2013. № 3. С. 172.
5. Ясавеев И.Г. Финский опыт сокращения числа заключенных и его значение для России // Общество и человек. 2013. № 2. С. 21-22.

---

^[1] International Centre for Prison Studies. URL: http://www.prisonstudies.org/map/europe.

^[2] Biographies of Penal Reform International Board Members, July 2013. URL: http://www.penalreform.org/wp-content/uploads/sites/4/2013/02/Board-member-biographies-July-20131.pdf.

^[3] URL: http://www.azpenalreform.az/ru/library/stats/116-rabota-sistemy-penitenciarnykh.html.

^[4] Report to the Estonian Government on the visit to Estonia carried out by the European Committee for the Prevention of Torture and Inhuman or Degrading Treatment or Punishment (CPT) from 30 May to 6 June 2012. URL: http://www.cpt.coe.int/documents/est/2014-01-inf-eng.pdf.