Тенденции и закономерности преступности в современной России (1992-2014 гг.)

Аннотация: статья посвящена анализу результатов изучения тенденций и закономерностей преступности в современной России. Рассматривается связь преступности с дифференциацией населения по уровню доходов.

Ключевые слова: преступность, уголовная статистика, тренд, закономерности, взаимосвязь, показатели преступности, измерение, неравенство, социальный контроль

Криминологическая реальность осваивается эмпирической и теоретической криминологией. Ввиду этого в структуре криминологического знания выделяется два уровня – эмпирический и теоретический.   Данные уровня анализа нельзя субординировать, пытаясь присвоить одному из них более высокое место, и тем более противопоставлять друг другу. Самой логикой познания они обречены на взаимодействие, поскольку всякое эмпирическое исследование опирается на определенную теорию, а теория подлежит эмпирической проверке и становится таковой, если она способна объяснить новые факты социальной действительности, выявленные эмпирические закономерности, а также предсказать еще неизвестные факты и закономерности.

В работе рассматриваются предварительные результаты изучения статистических тенденций и закономерностей зарегистрированной преступности. 

Сложность, неустойчивость и противоречивость динамики основных показателей преступности. Эту закономерность отражает   не только изменение уровней динамических (временных) рядов, выраженные абсолютными величинами, но и специальными относительными величинами (показателем интенсивности преступности, показателем преступной активности населения, показателем виктимности, показателем общественной опасности).  Анализ динамического ряда показателей преступности на временном отрезке с 1992 по 2014 гг. показал, что преступность носит преимущественно неустойчивый характер. Она развивалась неравномерно. Поэтому определить какой тренд описывает данный динамический ряд очень сложно. Можно только предположить, что тренд показателей интенсивности преступности на временном отрезке с 1992 по 2014 гг. имеет вид полиноминальной функции.   Выделим три периода в развитии преступности.

 В первом периоде (1992 – 2004 гг.) наблюдается положительная динами тренда (рост среднегодового темпа прироста). Вместе с тем, в этом периоде важно отметить статистические особенности двух временных отрезков. Первому (1992 – 1998 гг.) характерны «спокойные» колебания: отрицательный прирост лежит в пределах от (- 4,7%) до (- 8,7%), положительный от (+1,4) до (+7,7).  Второму временному отрезку (1999 – 2004 гг.) характерны существенные противоречивые сдвиги: значительный прирост показателя интенсивности в 1999 г. (+ 16,3%) и значительное сокращение этого показателя в 2002 г. (- 14,9%).

Второй период (2005 – 2007 гг.) ознаменовался «статистическим беспорядком», который выразился в резком скачке в 2005 г.  темпов прироста числа зарегистрированных преступлений (+ 22,8%) и показателя интенсивности преступности (+ 23,4%).  В этот период (2006 г.) основные показатели преступности достигли своего годового исторического максимума: число зарегистрированных преступлений 3855373; число выявленных лиц, совершивших преступления, — 1360860; показатель интенсивности преступности (на 100 тысяч населения) — 2700,7; показатель преступной активности населения (на 100 тысяч населения в возрасте 14 лет и старше) – 1103,3. 

Третий период (2008 – 2014 гг.) характеризуется постоянным плавным сокращением уровня преступности, показателей интенсивности преступности и преступной активности.

Ослабление процесса сокращения зарегистрированной преступности. В последние годы наблюдается постепенное затухание отрицательных темпов прироста показателей зарегистрированной преступности. В 2010 г. по сравнению с 2009 г. он был равен -12,2%; в 2011 г. по сравнению с 2010 г. -8,5%; в 2012 г. по сравнению с 2011 г. -4,3%; в 2013 г. по сравнению с 2012 г. -4,2%; в 2014 г. по сравнению с 2013 г. -1,8%. Схожая динамика наблюдается и в темпах прироста показателей интенсивности преступности: 2010 г. (-12,2%), 2011 г. (-9,1%), 2012 г. (-4,6%), 2013 г. (-4,2%), 2014 г. (-2,1%). Если в целях краткосрочного прогнозирования применить метод экстраполяции, то можно предположить, что в 2015-2016 годах отрицательные темпы прироста себя исчерпают и интенсивность преступности начнет расти.    Об ослаблении статистически выраженного сокращения уровня преступности в стране свидетельствует и увеличение числа субъектов РФ, в которых число зарегистрированных преступлений растет (в 2010 г. таких регионов было 3, в 2011г. – 7, в 2012 г. – 22, в 2013 г. – 21, в 2014 г. – 33, в январе 2015 г. 44 субъекта РФ). Это случайность или намечающаяся тенденция покажет время. 

Узость сферы преступных посягательств. Узость сферы преступных посягательств наблюдается на трех уровнях уголовноправовой классификации, в основание которых положен объект преступления. В структуре, построенной по родовому объекту, основной статистический массив зарегистрированных преступлений образует одна группа – преступления в сфере экономики. Эта группа на протяжении последнего десятилетия (2004-2013гг.) составляла от 64% до 71% всей совокупности учтенных преступлений.

 Анализ классификации преступлений по видовому объекту выявил две группы преступлений, образующих основной статистический массив —  преступления против жизни и здоровья и преступления против собственности. Их удельный вес на временном отрезке с 2004 г. по 2013 г. составил более 70% всех зарегистрированных преступлений. Средняя доля совокупности этих групп преступлений достаточно стабильна и не имеет статистически значимых различий на отдельных отрезках изученного временного ряда. 

Классификация преступлений, в основание которой положен непосредственный объект, подтверждает характерную современной преступности узость сферы преступных посягательств. Повторяющиеся из года в год семь видов деяний, уголовная ответственность за совершения, которых предусмотрена статьями 116, 119, 158, 159, 161, 228, 228-1 УК РФ составляют в среднем свыше 65% всего статистического массива зарегистрированной преступности.

Перераспределение «криминального репертуара». Параллельно с узостью сферы преступных посягательств и ее стабильностью проявляются зачатки процесса перераспределения «криминального репертуара». Подтверждением этому может служить следующий статистический факт. Авторы статистического сборника «Преступность и правонарушения» включают ограниченное число видов преступлений определенных групп. Для количественной характеристики совокупности других (не включенных) видов преступлений этих групп используют признак «иные». Изучение изменений данного признака на временном отрезке с 2004 г. по 2013 г. показал его значимый рост. В структуре преступлений против личности удельный вес «иных» в 2004 г. составлял 4,9%, а в 2013 г. – 7,1%. В группе преступлений против собственности, соответственно 6,4% и 8,5%. Такое изменение может свидетельствовать о перераспределении не только общего, но и внутриструктурного «криминального репертуара». Однако разнообразие «криминального репертуара» достигается за счет менее опасных преступлений, поскольку именно они образуют в статистике «остаточную группу».

Сдвиг мотивационной структуры преступлений в сторону агрессивно-насильственных мотивов. Об этом сдвиге свидетельствуют два статистических факта. Во-первых, в последнее десятилетие (2004-2013 гг.)  наблюдается тенденция к сокращению удельного веса совокупности преступлений против собственности — классических преступлений, совершаемых по корыстным мотивам. В начале исследуемого периода (2004г) эта группа составляла 65,4% всех зарегистрированных преступлений, в конце (2013г.) — 59,1%. Параллельно наблюдается процесс роста доли преступлений против жизни и здоровья – классических преступлений, совершаемых по агрессивно-насильственным мотивам. В 2004 г. она была равна 10,7%, в 2013 г. – 13,3%. Во-вторых, схожая тенденция наблюдается в основном статистическом массиве, образованном на основании классификации преступлений по непосредственному объекту посягательства. В предыдущем тезисе отмечалось, что такой массив образуют семь видов преступлений, в который вошли два вида деяний агрессивно-насильственной мотивации (побои и угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью) и три вида деяний корыстной мотивации (кража, мошенничество, грабеж). В начале исследуемого временного отрезка (2004 г.) доля преступлений корыстной мотивации составляла 85,4%, в конце (2013 г.) – 74,7% (темп прироста равен -10,7%); доля преступлений агрессивно-насильственной мотивации 7,4% и 11,1% соответственно (темп прироста равен +3,7%).

Ослабление процесса омоложение криминального контингента. Установлено, что, начиная с 2005 г. по 2013 г. происходит устойчивое сокращение доли молодежи (14-29 лет) в возрастной структуре выявленного криминального контингента. Если в 2004 г. она составляла 57,3% в общем числе выявленных лиц, совершивших преступления, то в 2005 г. – 56,9% и далее по годам: 56,4%, 55,6%, 53,8%, 51,7%, 50,3%, 49,3%, 48,0%, 46,9%. Тенденция ежегодного сокращения молодежи наблюдается и среди лиц, совершающих отдельные виды преступлений. Доля молодежи сократилась: среди убийц на временном отрезке с 2003 по 2013 гг.  с 50,5%  до 38,7% (по годам: 50,5%, 49,7%, 48,1%, 47,9%, 46,2%, 45,0%, 43,8%, 42,9%, 40,8%,39,7%, 38,7%);   среди лиц,  совершивших умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, на временной отрезке с 2004 по 2013 гг. — с 52,6% до 40,4% (по годам: 52,6%, 51,9%, 51,6%, 50,2%, 48,9%, 46,2%, 44,4%, 43,6%, 41,1%, 40,4%);  среди лиц, совершивших изнасилование, на временной отрезке с 2003 г. по 2013 г. с 75,4% до 61,9% (по годам: 75,4%, 75,2%, 73,9%, 73,2%, 73,1%, 70,4%,, 70,1%, 67,5%, 66,5%, 64,2%, 61,9%); среди лиц, совершивших разбой, на временном отрезке с 2003 г. по 2013 г. с 82,7% до 69,2% (по годам: 82,7%, 81,9%, 80,6%, 80,4%, 79,7%, 78,0%, 75,0%, 74,4%, 72,1%, 71,1%, 69,2%).

Дифференциация преступности по субъектам РФ. Данную закономерность отражает неравномерность территориального распределения преступности. Представим криминогенное классификационное пространства России (2013 г.). Субъекты Российской Федерации по показателю интенсивности преступности (число зарегистрированных преступлений на 100 тыс. человек населения) объединяются в шесть классов. Первый класс образуют регионы с относительно низкой интенсивностью преступности. В него вошло 10 регионов (12,0% всех субъектов РФ). Во-второй класс входят территории с низко-средними показателями интенсивности преступности — 21 регион (25,3%). Третий класс составляют регионы с средне-низкими показателями интенсивности. В него входят 19 регионов (22,9%). Четвертый класс образуют регионы со средневысокими показателями интенсивности преступности. В этот класс входят 13 субъектов РФ (15,7%). Пятый класс – регионы с высоко-средними показателями интенсивности преступности (11 регионов – 13,3%). Шестой класс составляют субъекты РФ с наивысшей интенсивностью преступности (9 регионов – 10,8%). Первые два класса образуют позитивную криминогенную зону, последние два класса – негативную криминогенную зону, третий и четвертый классы – переходную (среднюю) криминогенную зону.  На дифференциацию преступности по субъектам Российской Федерации указывает и фондовый коэффициент (в нашем исследовании децильный коэффициент дифференциации), который показывает во сколько раз преступность в 10% субъектов РФ с самым высоким показателем интенсивности преступности, превышает преступность в 10%-ной группе регионов с самым низким показателем интенсивности преступности. Этот коэффициент в 2013 г. был равен 3,8. Сопоставление его с коэффициентом в 1992 г. (2,8) свидетельствует о повышении уровня концентрации преступности.

Высокий уровень устойчивости расположения субъектов Российской Федерации на криминогенном классификационном пространстве. Сопоставительный анализ классификации регионов в 2013 г. по сравнению с 2010 г. показал, что 59% регионов не поменяли свои классы на криминогенном классификационном пространстве, а 37% регионов перешли в смежные классы. Устойчивость расположения субъектов РФ на криминогенном классификационном пространстве наблюдается даже при сопоставлении классификаций в периоды максимального (2006 г.) и минимального (2013 г.) криминального насыщения.

 Слабая чувствительность преступности к степени расслоения общества (неравенство распределения доходов). В криминологии принято считать, что преступность тесно связана с уровнем дифференциации населения по доходам. Результаты нашего исследования дают основания усомниться в справедливости данного утверждения. Обоснованность сомнения подтверждается тремя статистическими фактами. Во-первых, теснота связи между показателями уровня неравномерности распределения доходов (коэффициент Джини) и показателями интенсивности преступности на временном отрезке с 1992 по 2014 годы, рассчитанная выборочным линейным коэффициентом корреляции равна 0,202 (прямая связь), что согласно критериям оценки по шкале Чеддока, является слабой.  Такая же слабая теснота связи (коэффициент линейной корреляции 0,175) выявлена при сопоставлении коэффициента Джини в 83-ех субъектах Российской Федерации с показателями интенсивности преступности в этих регионах. Слабая теснота связи между коэффициентом Джини и общим показателем интенсивности преступности на исследуемом временном отрезке характерна и видовым показателям (например, коэффициент Джини и показатель интенсивности убийств, коэффициент Джини и показатель интенсивности умышленного причинения тяжкого вреда здоровью и др.). Во-вторых, тренды ряда показателей коэффициента Джини и ряда показателей интенсивности преступности на временном отрезке с 1992 по 2014 гг. не совпадают. По заключению экспертов это несовпадение является статистически значимым. В-третьих, сопоставление классификации всех субъектов Российской Федерации, в основание которой положен коэффициент Джини, с их классификацией, в основание которой положен показатель интенсивности преступности, свидетельствует, что совпадение классов, расположенных на данных классификационных пространствах, встречается только в 24% случаев.

Слабая связь преступности с уровнем человеческого развития. Теснота взаимосвязи субъектов Российской Федерации по индексу человеческого развития (ИЧР)[1] и по показателю интенсивности преступности слабая и прямая (выборочный линейный коэффициент корреляции равен 0,205). Сопоставительный анализ классификации субъектов РФ по индексу человеческого развития (ИЧР) с классификацией по показателю интенсивности преступности показал совпадение классов   только у 12,3% регионов.

Отставание социального контроля над преступностью от ее тенденций и закономерностей. Это отставание проявляется на трех уровнях: 1) на уровне общественного сознания. В общественном сознании, с одной стороны сформировался искаженный «образ права». Самое распространенное и опасное заблуждение – это экзекутивное или репрессивное восприятие права. С другой стороны, столь же прочна и опасна безграничная вера во всесилие права, принимаемого за универсальный способ решения любых проблем и противоречий. Сторонники такого взгляда на право наивно полагают, что достаточно издать закон, чтобы разрешить волнующую социальную или иную задачу. Привыкание население и социальных институтов (как формальных, так и неформальных) к преступности; 2) на уровне законодательного регулирования. Не принят закон о предупреждении преступности, не создана система ювенальной юстиции, процесс криминализации деяний превосходит процесс декриминализации в 3-4 раза (В.В. Лунеев), порой непродуманные реорганизации в правоохранительной системе, в уголовной политике не всегда учитывается двуединая направленность принципа гуманизма (З.Ф. Побегайло), только обсуждается и то на уровне общественности концепция законопроекта о следственных судьях (судебных следователях) и т.д.; 3) на уровне практики противодействия преступности. Число рассмотренных органами внутренних дел заявлений (сообщений) о преступлениях растет, а число возбужденных уголовных дел и зарегистрированных преступлений сокращается, около половины всех зарегистрированных преступлений не раскрывается. Каждое второе расследованное преступление совершается лицами, ранее совершавшими преступления. Медиативный подход урегулирования конфликтов, связанных с преступлением, находится в зачаточном состоянии и т.д.

В заключение отметим. Слабая чувствительность преступности к неравенству населения по доходам и к уровню человеческого развития свидетельствует о том, что эти факторы не являются значимыми и не могут указать направление поиска объяснения явленияпреступности. По-видимому, объяснение преступности следует искать на территории «безнравственности» (Л. Вайсберг), которая по мнению автора является предметной областью теоретической криминологии. Если с этим согласиться, то важнейшим направлением развития современной криминологии нужно признать этико-криминологические исследования. 


[1] До 2013 г. этот показатель назывался индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП).

Забрянский Г. И.

зав. кафедрой уголовно-правовых дисциплин Российской академии адвокатуры и нотариата (РААН),

кандидат юридических наук, доцент (Москва)