Многолетние наблюдения и изучения нас приводят к выводу о том, что официально закрепленное в законодательстве понятие “торговля людьми” также как экстремизм, терроризм, коррупция, организованная преступность является больше криминологическим, нежели уголовно-правовым. И вот почему.
Во-первых, сам феномен многогранный и разноплановый, о чем свидетельствует факт довольно обширного набора признаков, начиная с отправного международного документа -ныне ратифицированного большей половиной планеты Земля – Протокола о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности. В этом, а также разработанном в последующем ООН Типовом законе о торговле людьми приведено множество форм торговли людьми, а это, пожалуй, не столько юридически значимые (с позиции нормативистского подхода) признаки сколько криминологическая характеристика.
Во-вторых, даже первичный обзорный контент-анализ показывает, что исследование проблем совершенствования тактики противодействия торговле людьми, в особенности в части выработки оптимальной методики расследования данного вида криминала, закрепление в терминологическом обороте формулировки “преступления, связанные с торговлей людьми”[1]
В этой связи, в настоящем сообщении мы поразмышляем о роли и значении для юридической доктрины и практики двух взаимосвязанных формулировок: уголовно-правовой – «преступления, связанные с торговлей людьми» и криминологической – «преступность, связанная с торговлей людьми.
Каждая из них должны выполнять свою функциональную нагрузку для правоприменительных целей соответственно в уголовном и базовом законодательстве, в конечном счете, гарантируя системный и комплексный антикриминальный подход в рамках социального контроля в эпоху постмодернизма.
В этом плане показательным является опыт ряда стран, причем не только дальнего, но и союзных в ЕАЭС, государств, заключающийся в том, что наряду с уголовно-правовыми нормами в законодательном арсенале содержится и специальный закон о противодействии торговле людьми. Это следовало бы взять на вооружение и нашим отечественным парламентариям, за исключением Республики Беларусь. Там такой закон уже принят и действует. К слову, также на заметку законотворцам Казахстана и России. Примечательно, что именно в России, а именно в Санкт-Петербурге в Межпарламентской Ассамблеи стран СНГ были разработаны целых два соответствующих модельных закона[2].
Нами на протяжении последних пяти лет ведется работа по актуализации такой идеи. Целенаправленно и методично мы не только озвучиваем, но и выдвигаем аргументы. Один из них такой: в наиболее концентрированном виде одним из актуальных трендов должно стать выделение самостоятельного быть направления антикриминальной политики – политике противодействия торговле людьми, которая должна быть основана на соответствующей концепции, а в правоприменительном плане реализовываться в рамках специального базового закона[3].
С момента принятия УК (первого в истории суверенного Казахстана) 1997 года в нем изначально существовали нормы об ответственности за торговлю людьми – ст.128 (Вербовка людей для эксплуатации) и ст.133 (Торговля несовершеннолетними) и ряд других смежных составов, в отношении которых в теории и практике ныне активно применяются формулировки «преступления (преступность) связанные (связанная) с торговлей». В конце концов, даже законодатель согласился с этим и в примечании (аутентическое толкование) к статье 128 УК указал, что «Преступлениями, связанными с торговлей людьми, признаются преступления, предусмотренные статьей 113 (Принуждение к изъятию или незаконное изъятие органов и тканей человека – прим.наше), пунктом б) части третьей статьи 125 (похищение человека), пунктом б) части третьей статьи 126 (незаконное лишение свободы), статьями 128 (торговля людьми), 132-1 (Вовлечение несовершеннолетнего в занятие проституцией), 133 (торговля несовершеннолетними), 270 (Вовлечение в занятие проституцией) и 271 (Организация или содержание притонов для занятия проституцией и сводничество) настоящего Кодекса»[4].
Для сравнения в статье 10 “Уголовная ответственность за совершение преступлений в сфере торговли людьми” вышеназванного модельного закона МПА СНГ закреплено, что “Государство принимает законодательные и иные меры, необходимые для признания и квалификации в качестве уголовно наказуемых деяний (преступлений) всех форм торговли людьми, включающих в себя общественно опасные деяния, непосредственно составляющие торговлю людьми, или связанные с ней общественно опасные деяния (далее – преступления в сфере торговли людьми), а равно пропаганду преступлений, указанных в настоящей статье.
2. К преступлениям, составляющим торговлю людьми, относятся: купля или продажа человека либо совершение в отношении него иных незаконных сделок, в которых он выступает как объект собственности других лиц, а равно осуществляемые, независимо от согласия жертвы, в целях ее эксплуатации или извлечения иной незаконной выгоды предложение, вербовка, перевозка, передача, укрывательство или получение человека с использованием принуждения, обмана, злоупотребления виновным своим служебным положением, злоупотребления доверием или уязвимым положением потерпевшего либо подкупа лица, в зависимости от которого находится жертва, а в случаях совершения таких деяний в отношении ребенка – независимо от используемых при этом способов.
3. К преступлениям, связанным с торговлей людьми, относятся:
- незаконное изъятие органов и (или) тканей человека;
- обращение человека в рабство, подневольное положение (состояние) или положение (состояние), сходное с рабством;
- использование рабского или подневольного труда (услуг);
- изнасилование;
- насильственные действия сексуального характера;
- понуждение к действиям сексуального характера;
- половое сношение, иные действия сексуального характера или развратные действия в отношении несовершеннолетнего, не достигшего полной половой и психофизиологической зрелости либо установленного законодательством государства возраста согласия;
- незаконное усыновление (удочерение);
- похищение человека;
- незаконное лишение человека свободы;
- вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления;
- вовлечение лица, в том числе несовершеннолетнего, в занятие попрошайничеством, проституцией, в иные антиобщественные действия или принуждение его к продолжению указанных занятий или действий с целью извлечения материальной или иной выгоды за его счет другими лицами;
- организация занятия проституцией (включая сводничество в коммерческих целях и сутенерство), в том числе с использованием для занятия проституцией несовершеннолетнего;
- организация или содержание притонов для занятия проституцией или систематическое предоставление помещения для занятия проституцией;
- изготовление, экспорт, импорт, перевозка или хранение детской порнографии, в том числе без цели ее распространения, предложение, демонстрация, рекламирование, распространение, передача детской порнографии другим лицам, приобретение детской порнографии для себя или другого лица либо обеспечение доступа к ней других лиц;
- использование несовершеннолетнего для целей секс-туризма либо в зрелищных мероприятиях эротического или порнографического характера;
- незаконное пересечение государственной границы или нарушение режима государственной границы;
- организация незаконной миграции;
- похищение или повреждение документов, штампов, печатей; подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков;
- проведение незаконных биомедицинских исследований над человеком;
- незаконное использование женщины в качестве суррогатной матери, принудительная беременность и иные формы принудительного использования человека в репродуктивных целях в случаях, когда перечисленные в настоящей части деяния сопряжены с торговлей и (или) эксплуатацией человека, обращением его в рабство, поставлением в подневольное или иное зависимое состояние либо с применением к нему обычаев, сходных с рабством, либо долговой кабалы.
В принципе, опираясь на такой подход в Казахстане впервые в официальном обороте категория «преступления, связанные с торговлей людьми» впервые были употреблена в Аналитических материалах Комитета по правовой статистике и специальным учетам Генеральной прокуратуры РК.
Так, в п.2 нормативного постановления Верховного Суда №7 от 29 декабря 2012 «О практике применения законодательства, устанавливающего ответственность за торговлю людьми»[5] записано: “Объектом преступления, связанного с торговлей людьми (подчеркнуто нами), являются свобода человека, его личная безопасность, права и законные интересы, честь и достоинство, право на свободный выбор места жительства, рода занятий и профессий”. Очевидно, что не все из вышеперечисленного относится к несовершеннолетним, а точнее к малолетним потерпевшим. В целом, непонятно, почему этот важный, основополагающий и отправной аспект относительно расширенного комплексного подхода, не был удостоен внимания Верховного Суда Казахстана и в его постановлении не содержится положений о квалификации преступлений, связанных с торговлей людьми и отграничения их между собой.
Думается, что такая категория имеет не только право на существование (кстати, ее почему-то уже нет в новом УК РК 2014 года), но и содержит потенциал, значимый как для теории уголовного права и криминологии, так и социального контроля над преступностью, включая правоприменительную практику. Это имеет социально-экономические, логико-формальные, криминологические обоснования.
Во-первых, сам законодатель и ранее (УК 1997 г) и сейчас (УК 2014 г.) разработал как минимум две нормы собственно торговле людьми (совершеннолетними и несовершеннолетними), которые рассредоточил в двух разных главах (кратко: против свободы и против интересов семьи). В этой связи единым знаменателем и должна быть формулировка «преступления, связанные с торговлей людьми».
Во-вторых, для правоприменителя до сих пор представляет сложность правильной квалификации и отграничения от смежных составов, что обусловлено, как отмечалось выше многоаспектностью этого не совсем уголовно-правового, а скорее криминологического феномена «торговля людьми». Разумеется, при этом, определенные надежды возлагаются на всевозможные тренинги и другие обучающие мероприятия для представителей правоохранительных органов. Однако, не стоит впадать в иллюзию по этому поводу. Они не являются всеохватывающими, что невозможно в принципе.
В-третьих, в отечественном уголовном законодательстве давно существует практика применения подобных формулировок в отношении обозначения многогранных криминальных явлений. Например, в статье 3 действующего с 1 января 2015 года УК РК «Разъяснение некоторых понятий, содержащихся в настоящем Кодексе», закреплены такие понятия как «коррупционные преступления», «террористические преступления», «экстремистские преступления».
Вряд ли их можно назвать чисто уголовно-правовыми, скорее – криминологическими. Подтверждением тому служит тот факт, что в отношении вышеназванных феноменов (в криминологии разновидностей преступности) имеются специальные базовые законы о противодействии коррупции, о противодействии терроризму, о противодействии экстремизму. А это значит, что данное направление уголовной политики имеет выделенное финансово-ресурсное, организационно-техническое и кадровое обеспечение.
Чего нельзя сказать о противодействии торговле людьми. В этой сфере имеются значительные резервы, на что на протяжении последних десяти лет указывают многие специалисты, в том числе и мы. Однако, кроме текущих коррекций уголовно-правовых норм, пробелов еще предостаточно.
Главный и крупный пробел – отсутствие базового специального закона о противодействии торговле людьми. Еще одним упущением следует считать отсутствие нормы об использовании рабского труда. Примечательно, что, давая аутентическое толкование понятия эксплуатации человека (ст.3 УК РК), законодатель указывает на признак – «использование виновным принудительного труда» (иными словами рабского труда).
Подытоживая, можно констатировать, что принятие вышеназванного нормативного постановления Верховного Суда наряду с перманентным обновлением уголовного законодательства является своевременным, однако и в УК и в данном судебно-нормативном акте есть резервы совершенствования, концептуальной основой, которой должна стать новая конструкция “преступления, связанные с торговлей людьми”.
Вышеизложенное актуализирует вопросы междисциплинарных научных разработок категориально-понятийного аппарата: «преступность, связанная с торговлей людьми» (криминологическая характеристика), «преступления, связанные с торговлей людьми» (уголовно-правовой анализ), юридическая природа и генетические связи, соотношение со смежными деяниями). Очерченный круг может и должен составить содержание автономного и самодостаточного предмета правового регулирования, материальным воплощением которого должен стать специальный базовый закон о противодействии торговле людьми. С точки зрения уголовно-правовой характеристики актуализируются вопросы: выделения ядра (стержневого понятия), а таковым должно являться понятие “торговля людьми”, а также т.н. предикатных (предшествующих), сопряженных (сопутствующих) преступлений. Последние как раз и относятся к категории “преступления, связанные с торговлей людьми”. Наряду с этим надлежит вести проработку криминологического понятия “преступность, связанная с торговлей людьми”. В этой связи, уместно вести речь о выделении нового направления криминолигических исследований, а в конечном счете соответствующей частной теории.
В этой связи согласны со следующим высказыванием Я.И.Гилинского “….торговля людьми в эпоху глобализации относительно новая проблема. Привычные методы, выявления, регистрации, профилактики, противодействия этому социальному “злу” не срабатывают. Тем более важны национальные и межгосударственные (кросс-культуральные) исследования торговли людьми и выработка методов и средств противодействия этому”[6]. Следует отметить, что в свете модернизации законодательной базы и применяющей ее правоохранительной системы. При этом как верно отмечается Турецким Н.Н. “…говоря об этом аспекте модернизации правоохранительной системы, следует разработать критерии оценки уровня доверия населения к правоохранительным органам. И одним из важных показателей должна стать достоверная оценка уровня латентной преступности”[7]. Поэтому очевидно, что при разработке новой криминологической теории о преступности, связанной с торговлей людьми следует учесть важность такой современной парадигмы как возрастающая, чуть ли не первостепенная роль девиантологии и виктимологии.
В общем впереди много работы, а потому выражаясь словами Топильской Е.В. “как же я обожаю свой предмет исследования[8]“.
[1] См.: Военная Т.А. К вопросу о признаках составов преступлений, связанных с торговлей людьми и использованием рабского труда // Вестник Челябинского государственного университета. – Челябинск: Изд-во ЧелГУ, 2009, Вып. 19 № 15. – С. 77-80; Гилинский Я. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств, и других “отклонений”. СПб: ООО ИД “Алеф Пресс”,2013. С.287; Демин И.В. Проблемы борьбы с преступлениями, связанными с торговлей людьми // Уголовный розыск в XXI веке: Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 85-летию создания уголовного розыска в России (г. Москва, 2 октября 2003 г.): В 2-х ч.. – М.: Акад. управ. МВД России, 2004, Ч. 1. – С. 309-312; Донцов М.С., Шаевич А.А. Классификация субъектов преступной деятельности связанной с торговлей людьми как составляющая элемента криминалистической характеристики // Деятельность правоохранительных органов в современных условиях: Материалы Международной научно-практической конференции в 2 ч.. – Иркутск: ФГОУ ВПО “Восточ.-Сиб. ин-т МВД России”, 2011, Ч. I. – С. 309-311; Журавлев С.Ю., Крепышева С.К. Квалификационные основы и содержание отдельных элементов криминалистической характеристики преступной деятельности, связанной с торговлей людьми и использованием рабского труда // Российский следователь. – М.: Юрист, 2007, № 24. – С. 3-6; Кузьмин М.Н. Особенности криминалистической характеристики преступлений, связанных с торговлей людьми и использованием рабского труда // Всероссийская научно-практическая конференция “Проблемы квалификации и расследования отдельных видов преступлений”: Сборник материалов. – Воронеж: Изд-во Воронеж. ин-та МВД России, 2009. – С. 88-91; Колесов А.И. Отдельные тактико-методические особенности обнаружения и фиксации признаков преступной деятельности, связанной с торговлей людьми, использованием рабского труда // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. – Нижний Новгород: Изд-во Нижегор. акад. МВД России, 2010, № 1 (12). – С. 274-278; Мезавцов М.А. Международно-правовой аспект преступной деятельности, связанной с торговлей людьми и использованием рабского труда // Уголовное право и современность. Сборник статей. – М.: Высшая школа экономики, 2009, Вып. 2. – С. 256-268; Полякова М.А. Обнаружение следов преступной деятельности, связанной с торговлей людьми и использованием их рабского труда // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. – Нижний Новгород: Изд-во Нижегор. акад. МВД России, 2010, № 1 (12). – С. 298-302; Семикина М.С. Проблемы реализации методов прокурорского реагирования в борьбе с преступлениями, связанными с торговлей людьми и использованием рабского труда // Создание регионального механизма защиты жертв торговли людьми: Сборник материалов международной научно-практической конференции, 13-14 октября 2008 г.. – Хабаровск: Изд-во Дальневост. юрид. ин-та МВД России, 2009. – С. 71-73
[2] См. например: “Модельный закон о противодействии торговле людьми”//Информационный бюллетень. Межпарламентская Ассамблея государств-участников Содружества Независимых Государств. 2008. N 42. С. 301 – 353.
[3] На это, нами неоднократно указывалось в ряде книг и публикаций. См.: Бекмагамбетов А.Б., Ревин В.П., Рыхлов О.А. Уголовное право Республики Казахстан. Общая и Особенная части Учебник/Под ред.В.П.Ревина. Алматы: “Жеті жарғы”,2010.; Бекмагамбетов А.Б., Ревин В.П. Уголовное право Республики Казахстан. Общая часть Учебник/Под ред.В.П.Ревина. Алматы: “Жеті жарғы”,2015;Бекмагамбетов А.Б. Политика противодействия торговле людьми: теоретические и правовые основы Монография Саарбрюкен: LAPLAMBERT Academic Publishing,2012.-186 с.; Его же. Противодействие торговле людьми как предмет уголовно-правового регулирования: попытка построения двухуровневой системы законодательного инструментария // Предмет уголовно-правового регулирования. колл.моногр. (на основе матер. Межд.научно-практ.семинара) .-Костанай,2011.-216 с.; Его же Перспективность развития уголовного права в умении адекватно отвечать на современные криминальные вызовы (на примере противодействия торговле людьми)// Уголовное право: истоки, реалии, переход к устойчивому развитию: мат-лы VI российского конгресса уголовного права.(МГУ им.М.В.Ломоносова) М.: Проспект,2011.; Его же Политика противодействия торговле людьми: теоретические, нормативные основы, проблемы совершенствования инструментария и повышения эффективности//Право и его реализация в XXIвеке: сб.науч.тр. (по матер. Междунар. науч.-практ.конф., посвящ.80-летию Саратовской гос.юрид.академии права/Под общ.ред. С.Н. Туманова. Саратов: Изд-во ФГБОУВПО “СГЮАП”, 2011.-Ч.2.-492 с.; Его же Политика противодействия торговле людьми как сегмент уголовной политики: теоретико-правовые и нормативно-правовые основы// Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: матер.межд. научно-практ.конф.(26-27 января 2012 г. МГЮА им.О.Е.Кутафина ).-М: Проспект,2012.-552 с
[4] Уголовный кодекс Республики Казахстан от 16 июля 1997 года по сост.на 1января 2014. Алматы: Юрист,2014.
[5] Бюллетень Верховного Суда Республики Казахстан.-2013.-№1.-С.22-26.
[6] Гилинский Я.И. Криминология: теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. 3-е изд. перераб. и доп. СПб.: ООО ИД “Алеф Пресс”,2014.С.301
[7] Турецкий Н.Н. Указ. соч.
[8] Здесь приводится не прямая цитата, а передается основная мысль, высказанная ею после конференции в неофициальной встрече с ее участниками. Кстати в рамках форума состоялись презентация и обсуждение ее книги . См.: Топильская Е.В. Криминология организованной преступности Том 1,2 СПб: ООО ИД “Алеф Пресс”,2015.
Бекмагамбетов А. Б.
Зав. сектором научно-исследовательской работы Костанайского филиала ФГБО УВПО “Челябинский государственный университет”,
профессор кафедры права, председатель научно-экспертной группы Костанайской областной Ассамблеи народа Казахстана,
член Оксфордского Академического Союза, кандидат юридических наук