Аннотация: В статье сквозь призму уголовного права и криминологии автор рассматривает библейскую историю всемирного потопа, сравнивает ее с современной картиной преступности и делает вывод о ее поучительном значении для общества постмодерна.

Ключевые слова: Библия и уголовное право, история права, история уголовного права, криминология, преступность, религия и право, уголовное право

Характерными чертами современного постмодерного общества, имеющими криминологическое значение, являются всеобщее стремление к конформизму и компромиссу, с одной стороны, и культ потребления, с другой стороны, сочетаемые с либеральной вседозволенностью, зачастую переходящей в массовую безответственность. Отсутствие духовной опоры, функцию которой в разное время выполняли религия, наука, идеология, обесценивание общественных идеалов и социальных благ создают благодатную среду, питающую так называемую «беспричинную» или «бесцельную» преступность, лишенную какой-либо конкретной мотивации, связанной с постановкой и достижением более или менее значимых целей. Повседневными проявлениями такой преступности стали массово совершаемые «преступления ради преступлений» в виде всевозможных хулиганских действий, актов вандализма и т.п. Для усиления их эффектности социально разориентированные, но самоуверенные и циничные носители постмодернистского мировоззрения используют современные и доступные масс-медиа, транслируя обществу свои преступные послания-отрицания с помощью видеороликов, в которых стремятся перещеголять друг друга в уровне эгоцентричного гедонизма и цинизма.

С точки зрения библейской концепции происхождения и развития уголовного права, наблюдаемая сегодня картина преступности общества постмодерна является закономерным продолжением из века в век усугубляющейся истории преступлений и наказаний человечества, начавшейся с грехопадения как архетипа всех преступлений^[1]. В таком контексте постмодерновая преступность, опирающаяся на моральную деградацию значительной части общества, может быть сопоставлена со схожей социальной болезнью, охватившейся практически все человечество в далеком прошлом, описываемом в древнем повествовании книги Бытие Ветхого Завета о всемирном потопе.

Предпотопные события характеризуются в Библии сквозь призму ветхозаветных правовых идей о признании преступным поведения, выразившегося, во-первых, в пренебрежении со стороны людей Духом Божиим и, во-вторых, в их полном развращении так, «что все мысли и помышления их были зло во всякое время» (Быт. 6, 5). Первое деяние повлекло за собой кару Божью в виде ограничения срока человеческой жизни 120 годами (Быт. 6, 3), а второе стало причиной постановления Богом самой грозной в библейской истории уголовного права санкции, установившей всеобщую смертную казнь – «истреблю с лица земли человеков» (Быт. 6, 7).

Представляется важным отметить, что Бог как Верховный Законодатель и Судья не подверг преступное человечество немедленному наказанию. Он сначала устанавливает запрет на продолжение преступного образа жизни, подкрепляет его указанными санкциями и доводит до сведения рода человеческого, а потом 120 лет ожидает реакции на постановленный Им новый (по сути и форме своей уголовный) закон. Тем самым Священное Писание указывает на необходимость легитимации уголовной ответственности.

Кроме того, объявленное Богом предупреждение о предстоящем суровом наказании, сопряженное с установлением указанного срока для покаяния и прекращения преступного состояния человечества схоже с современным условным осуждением (ст. 73 УК РФ). Как замечено в богословской литературе, «дабы решительному суду Божию о первом мире дать образ справедливости и милосердия, вообще свойственный судам Божиим, Моисей изображает сперва крайнее растление человека и Божие о нем скорбение, а потом уже произносит самое определение суда Божия, с исключением Ноя»^[2] – «И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время. И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и воскорбел в сердце Своем» (Быт. 6, 5–6).

Среди христианских комментаторов Ветхого Завета бытует мнение об антитеократической природе массовых злодеяний допотопного человечества, ставших причиной его истребления. В пользу такого обвинения свидетельствуют и слова Всевышнего Судьи – «не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками» (Быт. 6, 3), которые указывают на то, что «люди дошли до страшного состояния хулы на Духа Святого, Который более не мог терпеть их беззаконий»^[3]. Другие специалисты называют потоп «катастрофой, вызванной восстанием человека против Бога»^[4], т.е. выдвигают обвинение в массовом преступном выступлении против теократии. Кроме того, многочисленные церковные предания, восходящие к ветхозаветным временам, дополняют библейское обвинение в богохульстве множеством частных пунктов, указывающих на массовое распространение среди допотопного человечества и иных религиозных преступлений, включая служение демонам и идолопоклонство, волхование и др.^[5] Однако, если все-таки придерживаться библейской хронологии развития уголовного права, то можно заметить, что юридически точно сформулированные уголовно-правовые запреты на совершение подобных деяний против Бога были установлены много позже Моисеевым уголовным законодательством, нашедшим отражение в книге Исход.^[6]

По нашему мнению, в книге Бытие под «развращением человеков» следует понимать не только и не столько их преступные и нечестивые бесчинства, повторившиеся много позже в городах Содоме и Гоморре, сколько в целом криминальный образ жизни людей, ставший для них социальной нормой. Суть его выражается в том, что «моральное разложение, беззаконие и насилие достигли высшей степени»^[7], т.е. предела допустимого, когда все помыслы людей и даже духовные силы сердца были обращены лишь к стороне зла, когда их умом, волей и поведением руководила исключительно преступная мотивация, когда абсолютная криминализация всех общественных отношений как смертельная болезнь стала неизлечимой. Именно поэтому «и сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил» (Быт. 6, 7). И в результате такого обоснования даже в трагической истории всемирного потопа Бог предстает в роли святого Судьи и милостивого Искупителя.

К сожалению, следует признать наличие признаков такой болезни и в современном обществе постмодерна, когда все более и усерднее проявления преступной культуры в виде нецензурной лексики и жаргона, татуировок, блатных песен, бандитских сочинений и телесериалов и т.п. превращаются в «общественное достояние», становясь частью массовой культуры, нормой для всех, когда во многих преступниках общественное мнение видит ловкачей, заслуживших уважение своей силой, изворотливостью, хитростью и ловкостью, «когда объектом криминализации стало само общественное сознание, последний оплот здравого смысла»^[8]. В свете сказанного библейская картина всемирного потопа представляется нам не только историческим повествованием о преступных деяниях и самом суровом наказании людей давно ушедшей эпохи, пораженных болезнью служения злу и греху. Она видится нам как ветхозаветное пророчество и исторический урок, обращенные сквозь тысячелетия в будущее, как предостережение о том, что любые признаки данной болезни могут обратиться в неизлечимую раковую опухоль в теле социума. А тогда возможна гибель всего общественного организма. История потопа учит нас, что для недопущения таких угрожающих миропорядку последствий необходима взвешенная и грамотная уголовная политика, в которой должна воплотиться не только добрая воля государства, но и добрая воля каждого гражданина, направленная против преступности. Даже в вопросах предупреждения и пресечения преступлений уповать надо, прежде всего, на себя, а не только на Бога, правоохранительные органы и суды, дабы не повторились трагические события наказания преступного человечества волнами нового потопа в виде захлестнувшей всех преступности – «истребилось всякое существо, которое было на поверхности земли; от человека до скота, и гадов, и птиц небесных, все истребилось с земли» (Быт. 7, 23).

Список литературы:

1. Беспалько В.Г. Библейская концепция происхождения уголовного права // Происхождение государства и права: ревизия концепций: сб. тезисов международной конференции (14 июня 2014 г., г. Санкт-Петербург). – СПб.: Фонд развития юридической науки, Центр академических публикаций, 2014. – С. 8–11.
2. Беспалько В.Г. Понятие, признаки, система и виды преступлений в Синайском уголовном праве (по материалам книги Исхода) // Публичное и частное право. – 2011. – Вып. III. – С. 23–26.
3. Беспалько В.Г. Религиозные преступления в Моисеевом уголовном праве и их проекции в российском законодательстве X–XXI вв.: монография. – М.: ИНФРА-М, 2014. – 232 с.
4. Даниил (Сысоев), иерей. Летопись начала. От сотворения мира до исхода. – М.: Благотворительный фонд «Миссионерский центр им. иерея Даниила Сысоева», 2011. – 608 с.
5. Филарет (Дроздов), святитель. Толкование на Книгу Бытия. – М.: Лепта-Пресс, 2004. – 831 с.
6. Христианское учение о преступлении и наказании / науч. ред. К. В. Харабет, А. А. Толкаченко. – М.: Норма, 2009. – 336 с.
7. Хук С. Мифология Ближнего Востока / пер. с англ. Л.А. Калашниковой. – М.: Центрполиграф, 2009. – 174 с.
8. Шульц С.Дж. Мир Ветхого Завета. – Вена: ЛОГОС – Международный Библейский ин-т, 1991. – 414 с.

---

^[1] Беспалько В.Г. Библейская концепция происхождения уголовного права // Происхождение государства и права: ревизия концепций: сб. тезисов международной конференции (14 июня 2014 г., г. Санкт-Петербург). СПб., 2014. С. 8–11.

^[2] Филарет (Дроздов), святитель. Толкование на Книгу Бытия. М., 2004. С. 191.

^[3] Даниил (Сысоев), иерей. Летопись начала. От сотворения мира до исхода. М., 2011. С. 211.

^[4] Хук С. Мифология Ближнего Востока. М., 2009. С. 123.

^[5] Беспалько В.Г. Религиозные преступления в Моисеевом уголовном праве и их проекции в российском законодательстве X–XXI вв.: монография. М., 2014. С. 36.

^[6] Беспалько В.Г. Понятие, признаки, система и виды преступлений в Синайском уголовном праве (по материалам книги Исхода) // Публичное и частное право. 2011. Вып. III. С. 23–26.

^[7] Шульц С.Дж. Мир Ветхого Завета. Вена, 1991. С. 21.

^[8] Христианское учение о преступлении и наказании / науч. ред. К.В. Харабет, А.А. Толкаченко. М., 2009. С. 90.